Сергей Борчиков

Осень 2005 г.

 

Истина единой философии

(ответ И.Шашкову)

 

 

Уважаемый Игорь!

Рад был узнать, что моя работа «Гегель, Хайдеггер и новая философская идея»¹ нашла отклик в Вашей душе². Это тем более лестно, что большинство моих публикаций тонет в социальном пространстве без звука, как в болоте. Догадываюсь, что подобное знакомо и Вам, иначе у Вас не родился бы афоризм: «Книга приходит из будущего и сталкивается своими словами с бессловесностью настоящего»³. В знак благодарности я тоже решил откликнуться на пересечение наших книжных лучей из будущего.

 

1. Сначала отдам долг «Интегральной картине мире». Начну опять же с Вашего афоризма: «Действительно учатся не на ошибках, а на парадоксах»⁴. Однажды мой кот, прыгнув за мухой, выпал из окна со второго этажа и разбил себе нос. С тех пор больше не прыгает – научился. Следовательно, корректирую афоризм: «На ошибках учатся все, на парадоксах – только гении».

Ваша книга – гениальна. Поэтому оценивать ее во всем объеме не берусь. Если буду оценивать ее по линии ошибок – не попаду в яблочко, если по линии парадоксов – попросту подтвержу суть Вашей интегральной теории. Скажу лишь, что по линии парадоксов обнаружил множество почти моих пониманий. Это, кстати, полностью соответствует Вашему принципу полноты: «Каждая полнота парадоксальным образом включает в себя всякую другую полноту…»

Однако у Вас имеется интересное продолжение фразы: «…Но при этом существует расположенность полнот («иерархия») для взгляда наблюдателя»⁵. Так вот, если формулировать «взгляд наблюдателя», то должен сказать, что духовно-интеллектуальное развитие привело меня к такой  иерархии «полнот», в которой «мудрость» стоит выше «гениальности». Говорить об этом сейчас нет возможности, тем более что я по этому поводу написал целый труд – «Песни мудрости»⁶ (если есть интерес, могу выслать экземпляр). 

Впрочем несколько соображений выскажу. Мудрость, как и гениальность, является парадоксальной полнотой. Но в отличие от гениальности мудрость не боится учиться на элементарных житейских ошибках.  К тому же мудрость не робеет демонстрировать свою связь с мудростью великих предков. В этом смысле гениальность – демонстрация уникальности, мудрость – демонстрация коммуникативного резонанса уникальностей.

Говоря Вашими словами, гениальность – саморазвертывающаяся самость, а мудрость – самостная объективность⁷. Отсюда понятно, что у них разные задачи. Задача гениальности – выразить полноту мудрости через себя и свои определения, в то время как задача мудрости – выразить полноту гениальности через связь с иными гениальностями.

Решение этих задач связано с терминологическим аппаратом мыслителя. Ни секунды не сомневаюсь, что Ваша интегральная теория отражает всю полноту философской проблематики, но озадачиваюсь вопросом, почему Вы избегаете традиционных, устоявшихся философских терминов и категорий, несущих в себе концентрированную тысячелетнюю мудрость?

Взять, к примеру, тот же термин «полнота». Если произвести скрупулезный историософский анализ, то окажется, что Ваша «полнота» по существу эквивалентна традиционной мировой категории «Единое», введенной Парменидом, подхваченной Платоном, развитой Плотином и Проклом, используемой в средние века Фомой Аквинским и Николаем Кузанским, а в новое время Шеллингом, Вл. Соловьевым и др.⁸

А отсюда – поток вопросов.

Если не согласитесь о равенстве категорий «полнота» и «Единое», то что это за полнота, в которой нет места «Единому»? Если согласитесь частично (что полнота включает в себя Единое), то исходя из свойств Единого, что оно абсолютно одно (если окажется еще что-то, что может объединить Единое, то это второе «что-то» на самом деле и будет Единым, а не то первое), то Вы должны признать, что Ваша полнота есть Единое. А если полностью согласитесь, что «полнота» есть «Единое», то зачем два термина? (Это нарушает принцип Оккама).

Если Вы предполагаете заменить вековечный термин «Единое» термином «полнота», то это противоречит Вашему же принципу коммуникативного резонанса, так как резко сужает возможность историософских резонансов. Если же Вы вкладываете в термин «полнота» что-то принципиально новое, то хотелось бы знать это что-то.

Если Вы знаете, но не говорите об этом, перекладывая работу на читателя, то это мне напоминает нашумевшую историю с академиком от математики  А.Т.Фоменко. Он выдвинул гипотезу, устраняющую из истории тысячу лет (перенес рождество Христово с 0 года на 1000 год н.э.). Допустим, это так. Но что делать с мириадами исторических «фактов»? Ведь все они в таком случае должны быть переосмыслены и переинтерпретированы. Кто будет это делать? Ответ поразительный: «Вы историки и философы это и делайте. Я изрек истину, а Ваше дело на нее работать» (?!).

Если же Вы сами не знаете о равенстве Вашей категории «полнота» с категорией «Единое», то, следовательно, не до конца практически реализуете принцип полноты, оставляя что-то за ее пределами. Думаю, что даже теоретическое навешивание на полноту предиката вседостаточности, не помогает. Ваше заключение, что «Полнота не нуждается в знаках, чтобы завить о себе. Ее воздействие непосредственное, прямое…», софистическое. Вы же ввели знаки: «полнота», «воздействие» и т.п. Например, в знаках-терминах неоплатонизма эта фраза звучала бы так: «Единое не нуждается в знаках. Оно эманирует непосредственно, прямо проявляя себя во всём».

Таким образом, могу сформулировать закономерность: одно дело – изрекать теоретические постулаты, другое – практически реализовывать единение, единство, полноту в жизни. Одно дело – теоретическая гениальность, другое – практическая мудрость. Впрочем, гениальность еще тем отличается от мудрости, что в ней теоретическая и практическая гениальность собственно одно и то же, а вот теоретическая мудрость и практическая – вещи достаточно разные.

Как бы там ни было, остаются вопросы, вопросы, вопросы...

 

2. Теперь, опираясь на вскрытое различение теоретической и практической мудрости, перейду к проблемам, затронутым в Вашем критическом отклике.

Вы верно замечаете, что следует различать «новую философию» и «новую эпоху в философии».

Используя мою терминологию, можно объяснить это так: новая философия – это продукт гения и его уникальности, новая эпоха в философии – это продукт мудрости в ее целокупном существовании. Опять же используя Ваши термины «самость» и «объективность», скажу, что уникальность – самостна, а мудрость – объективна.

Отсюда становится понятным, что новая философия – уникально самостна, но еще не обязательно влечет новую философскую эпоху, поскольку для этого должны сложиться еще и объективные условия. Новая философия какого-либо мыслителя – необходимое, но еще не достаточное условие для новой эпохи в философии, Достаточным условием будет некий историософский ландшафт, репрезентирующий полноту всех существующих и существовавших философских систем и истин.

С этой точки зрения проанализирую Вашу фразу: «И только построение единой картины мира может внести принципиальные изменения в мировоззрение человека и открыть новую эпоху в человеческом мышлении»⁹. Построение единой картины мира одним гением-мыслителем действительно производит принципиальные изменения в мировоззрении этого мыслителя, а вот, как это влияет на изменение человеческого мышления в целом, не совсем очевидно. Чтобы произошли изменения в человеческом мышлении, необходимо эту картину мира опубликовать, распространить, преподавать, сделать достоянием коллег по мировозренчески-мыслителному цеху, обрести учеников, соратников, сподвижников и т.д. и т.п. Т.е. перевести из разряда уникального продукта гения в разряд совокупно потребляемого духовно-интеллектуального продукта мудрости. Согласитесь, это все-таки разные операции: «мыслительное теоретическое построение» и «культурное практическое со-бытие».

Мудрость как раз базируется на таком общечеловеческом (тривиальном и одновременно метафизическом) со-бытии. Кажется, об этом и Вы говорите чуть дальше в словах: «…Есть человеческие отношения «сами по себе», в их сверхфизической, сверхлогической и сверхтворческой непосредственности»¹⁰. И сами ставите точный диагноз: «…В нынешнем мышлении есть всё, кроме действительного, принципиального единства. Общности при принципиальном различии – вот чего «не хватает» современному мышлению»¹¹.

Как достичь этого единства? Вопрос архисложный. Мы над ним вместе с моими друзьями и коллегами по философскому цеху последние лет двадцать бьемся. Множества рецептов придумали. Но пока все рецепты остаются теоретическими и, я бы сказал резче, утопическими. И с Вашими рецептами по поводу новой философии и новой эпохи ознакомился. Они интересны, но тоже пока не переходят за грань утопического проектирования.

Показательно многократно Вами повторяемое слово «долженствование»: новая философия должна, новое мышление должно, мы должны, трансцендентальная апперцепция должна, метод должен и т.д. Должно-то должно, да вот только, что на самом деле будет, кому известно?

У меня нет готовых ответов. Думаю, их нет ни у кого. Но одно замечание все же сделаю. Полагаю, что на этом поприще со-бытия языку отводится все-таки не последняя роль, а поэтому наряду с введением новых терминов и понятий должна сохраняться и тенденция к инвариантным понятиям и терминам, способным аккумулировать всеобщую мудрость.

Да, по-видимому, Вы и сами так думает, когда говорите: «Введение новых понятий, если с помощью их мы пытаемся «ухватить» нечто стабильное, не ведет к открытию новой философской эпохи». Итак, новые понятия – для нарождающейся уникальности, старые понятия – для традиционной стабильной мудрости. А что на их границе? Согласен: «При этом осуществляются своего рода «мерцания» нашего сознания»¹².

Вы хорошо подмечаете в этих мерцаниях методологическую силу рекурсивных высказываний типа «знание знания», «воображение воображения» и т.п. Но упрекаете меня в том, что я не делаю решительный шаг: не беру «…метод за основу, за самостоятельный «внутренний» элемент в построениях, а лишь «прикладываю» его к «внешнему» для него частному материалу»¹³.

На это могу возразить: во-первых, философия все-таки не методология, и хотя рефлексии по поводу метода – одна из важнейших частей философии, но все-таки не вся философия, а во-вторых, я еще в пути к имманентной цели. В юности я использовал такие сочетания, как «представление представления», «понятие понятия», «теория теории», позже – «воображение воображения», «мышление мышления», «форма формы», а вот теперь, резко сузив круг, уперся в главное – в истину истины¹⁴.

Что может быть для философа главнее, чем истина?

Она и метод и суть, она и самость и объективность, она и уникальность и всеобщность, она и гениальность и мудрость. Новая истина всегда продукт новой философии и парадоксальным образом именно новая истина – основание новой единой философской эпохи.

 

________

 

¹ Размышления о… Вып. 7. Здесь по ту сторону. М.: МАКС Пресс, 2004.

² Шашков И.И. Что такое  «Новая философская эпоха»? Далее – Отклик.

³ Шашков И.И. Интегральная картина мира. Киев, 2004. С.173. Далее – ИКМ.

⁴ ИКМ, с.171.

⁵ ИКМ, с.15.

⁶ Борчиков С.А. Песни мудрости. М.: МАКС Пресс, 2003.

⁷ «Самость: сущность как «вещь в себе», наличествующая вне пространства-времени наблюдателя. Объективность: сущность как «вещь для нас», открывающаяся наблюдателю вне пространства-времени наблюдателя» – ИКМ, с.174.

⁸ Пока работал над моим ответом, от Вас пришла статья, в которой Вы и сами на эту проблему выходите: «Мы видим… что рассмотренное здесь понятие «единство» обладает, по сути, теми же свойствами, что и интегральное понятие «полноты» (Шашков И.И. «О единстве мира». С.2). Но тем не менее, даже вскрыв очень много интересных и точных сходств у «единства» и «полноты», Вы категорию «Единое» оставляете вне пределов Вашего методологически осознанного рассмотрения.

⁹ Отклик, с.3.

¹⁰ Отклик, с.7.

¹¹ Отклик, с.3.

¹² Отклик, с.5.

¹³ Отклик, с.8.

¹⁴ См., в частности, форум «Истина истины»: http://www.fido7.net/cgi-bin/forumi.
fpl?user=istina1